Россия завоевала право провести чемпионат мира по футболу. Чем не повод для общей радости? Но счастья нет. Нет всплеска позитивных эмоций.

Конкуренты в недоумении. С их точки зрения, отдать чемпионат России — не в коня корм. В британской прессе, переживающей поражение своей заявки, фотографии пустой Красной площади после объявления победителя: «Поглядите, как они рады своей победе». И это правда. Лондон бы торжествовал всю ночь. Москва не отреагировала никак.

Вообще, в России значение спорта в целом и футбола в частности сильно преувеличено. Да, государство его любит и ценит. Оно разделяет мнение, что спорт — это замена войне. Спорт для государства стал формой патриотизма. Престиж страны измеряется в спортивных и околоспортивных успехах. Не случайно главным достижением первой восьмилетки Путина считается победа сочинской олимпийской заявки.

Элита активно занимается спортом. Болеет, переживает, поддерживает. Фирменная олимпийская одежда стала современной патриотической униформой — и одновременно знаком принадлежности к истеблишменту. Российская делегация в Цюрихе была счастлива и радовалась совершенно искренне. Госпропагандисты ищут злорадствующих, чтобы уличить их в недостатке патриотизма.

Зря ищут: злорадствующие отщепенцы слишком плохо различимы на общем фоне скепсиса и вялого безразличия. Нет смысла гоняться за двоечниками и наказывать их в школе, где учеников с хорошими оценками нет вообще.

В России, если вычесть элиту, спорт действительно не в почете. Даже самая массовая игра — футбол. Стадионы стоят полупустые, посещаемость и рейтинги трансляций не растут, а падают. Лучшие, топовые матчи не окупаются на ТВ. Спортивный образ жизни не побеждает. Парки не забиты бегунами летом и лыжниками зимой.

Но дело не в том, что спорт не популярен, а в том, что утрачены навыки коллективных переживаний. Спортивное боление — удел одиночек и маргинальных групп. Это и есть та самая нехватка патриотизма, если понимать под ним способность испытывать общий душевный подъем. Умение просто обрадоваться — без задней мысли — и поделиться этой радостью с соседом.

Британская пресса разоблачала коррупцию в ФИФА. В России если и гордились, то слухами, что российские чиновники установили с ФИФА особые отношения, объехали конкурентов на хромой козе. И теперь самое время подсчитать, кто в выигрыше, — кто будет делить доходы от строительства дорог и стадионов. Но разве это повод для общей радости?

Патриотизм объединяет. Когда Китаю дали Олимпиаду, волонтеры выстраивались в очередь — так велико было общее желание приобщиться. Когда Олимпиаду дали России, вместо гордости за себя и свою страну сразу победила мысль, что все закончится массовым воровством.

«Ура, мы все вместе выиграли!» — так торжествовали бы британцы, точно так же, как они теперь делят между собой скорбь от проигрыша. В России это ура не прозвучало громко, и люди пришли к выводу, что выиграли не все, а в основном те, кто поехал в Цюрих. Хотелось бы обрадоваться вместе с ними — но не получается. Как в анекдоте про елочные игрушки: поддельные, потому что не радуют.